Вы попали на страницу о японской культуре. Возможно мы не ошибемся, если скажем, что у большинства людей при слове «Япония» возникает некий ассоциативный набор понятий, например, таких как «нэцкэ», «каратэ», «Sony», «сакэ», «самурай». Степень изученности специфики японской культуры невелика. Это объясняется и сложностью мировоззренческого, языкового комплексов, и продолжавшейся вплоть до революции Мэйдзи (1868г.) относительной изоляцией Японии от внешнего мира.
Ключом к разгадке японского мировосприятия могут послужить слова поэта Фудзивара Тэйка (1162 — 1241), который говорил, что самая некрасивая вещь, ставшая предметом поэзии, не может не быть прекрасной. Японская эстетика по своей природе «трудноописуема». Прекрасное, с точки зрения японцев, можно только почувствовать, оно не поддается объяснению. Красоту не абстрагировали, но подчиняли искусство ее законам. Красота аварэ (очаровательного), югэн (таинственного), саби (печального), окаси (смешного) неизбежно присутствовала в творческой деятельности японцев.
Они предпочитали приобщаться к красоте, не рассуждая о ней, так как красота не объект для размышлений, а способ приобщения к миру, переживания своего единства с ним. Понять отношение японцев к красоте невозможно, не зная, как они смотрели на мир, понимали истину. «Не скрыто ли в основе восточной культуры стремление видеть форму бесформенного, слышать голос беззвучного?» — размышлял японский философ Нисида Китаро (1870 — 1945). Красоту японцы находили в отношениях, в промежутках, в пустоте. Намек, недосказанность являются мерилом искусства, образ, а не понятие — средством выражения идеи.
Японские эстетики доносили свои мысли, прибегая к иносказанию, к метафоре, которая давала простор воображению. Красота для японцев неотделима от истины — красота и есть истина, истина и есть добро. Японцы говорят, что красота — это то, что вызывает ощущение гармонии разума и чувства, красота — это истина, добро и радость.
